Константин Сивцов – о белорусских реалиях и возможностях в США.
Константин Сивцов по праву один из лучших белорусских велогонщиков. Победитель «Тура Джорджии» (2008) и «Тура Хорватии» (2018). Уроженец деревни Костюковка Гомельской области 17 раз выступал в супермногодневках и дважды попадал в десятку лучших общего зачета «Джиро д`Италия». В интервью для блога «Отражение» Сивцов рассказал, чем занимается после завершения карьеры и как оказался в США. Высказался о событиях в Беларуси. Вспомнил историю с дисквалификацией из-за допинга и оценил состояние нашего спорта. Мы перепечатываем этот текст.
О минской конфетке и американских возможностях
— Из интервью бывшего директора РЦОП по фристайлу Вадима Кривошеева выяснилось, что вы обосновались в США.
— Да, живу здесь уже три года, если считать пребывание на постоянной основе. Периодически ездил и раньше. Обосновался с семьей в городе Сарасота, штат Флорида. Решили попробовать — и остались. Пока не пожалели.
— В 2017-м вы говорили, что хотели бы бросить якорь в Беларуси.
— На протяжении почти всей профессиональной карьеры жил в Италии. В Беларусь приезжал на пару недель: на чемпионаты страны и повидать родных и друзей. Но когда стал проводить больше времени в Минске, то понял, что это не совсем то, чего бы хотел. Вроде город-конфетка с яркой оберткой. Но начинка не такая сладкая, как представлялось.
— Что имеете в виду?
— Дело в возможностях. Часто говорю, что спортсмен должен состояться дважды. Добиться чего-то в своем виде спорта, если занимается профессионально, и найти себя после этого. Когда заканчиваешь выступления, то все начинается заново. Прошлые успехи обнуляются. В 35−36 лет на первом месте интересы семьи. Важно иметь дело, которое бы приносило доход.
— И каково оно, начало жизни после успешной карьеры?
— Я успел что-то заработать, но в велоспорте нет таких гонораров, как в теннисе. Да, мне удалось создать финансовую подушку безопасности. Но США — не та страна, где деньги будут лежать без движения. Тут они тратятся быстро. Хотя я был весной прошлого года в Беларуси. И цены на продукты в Сарасоте и в Минске примерно одинаковые.
— Белорусская пропаганда считает, что у вас там есть нечего.
— Идет информационная война. И это тоже страшно. Мне родители иногда звонят и говорят, что в США все подорожало. Например, бензин. Да, он вырос в цене после начала войны, но сейчас снова упал. У нас топливо стоит в районе 3,5−4 долларов за галлон. А в галлоне почти четыре литра — то есть примерно доллар за литр. В Италии я заправлялся для сравнения почти за 2,5 евро за литр. Так что все относительно. В каждой стране есть проблемы, но переворачивать все с ног на голову — это обман.
— Почему не остались жить в Италии?
— Считаю, там нет больших перспектив. Даже если получишь хорошее образование, то куда двигаться? В туризм, продажи? У итальянцев опора — семейные бизнесы. В США у меня и детей больше возможностей для реализации.
О стартапе и велоспорте в Беларуси
— Чем вы занимаетесь?
— Работаю в индустрии телекоммуникаций. Сначала было непросто, но быстро изучил все моменты. Просто из-за коронавируса медленнее развивал свой бизнес, хотя работа все равно была. В США интернет, связь — едва ли не самые дорогие в мире. Год назад открыл свою компанию. Мы занимаемся установкой нового оборудования 5G на вышках и крышах домов. Сейчас уже больше руковожу на объектах. У меня есть одна команда из пяти человек. К концу лета планирую сформировать еще одну бригаду.
— Со спортом как-то связаны?
— С Егором Бубеном (бывший велогонщик сборной Беларуси. — Прим. ред.) у нас стартап — Velotooler. Запустили его на американский рынок примерно пять лет назад. Это сервис по ремонту велосипедов. Изначально любой человек мог вызвать себе веломеханика — как Uber. Сегодня больше фокусируемся на компаниях или жилых комплексах. Наши услуги заказывают на год вперед. Потом формируем команду специалистов с учетом локации. У стартапа большие перспективы. Наша пенсия, как я называю.
— Сами катаетесь?
— Да, но больше в удовольствие и с друзьями. Один не люблю — лезут всякие мысли… Также консультирую детей. В США все это развито. Мои сыновья занимаются плаванием. Естественно, общаюсь с родителями их сверстников. У кого-то есть очень перспективные дети — вот у меня и интересуются нюансами подготовки. Здесь постоянно пытаются идти вперед в плане технологий, ищут способы прогрессировать. Наш спорт отстал на десятилетия.
— Почему профессиональный велоспорт в Беларуси не развивается? Ведь любителей на велодорожках, кажется, становится все больше.
— Я скажу очень просто: футболисты не забивают, хоккеисты не забрасывают, атлеты не бегут, велосипедисты не едут, пловцы не плывут. Это отражение ситуации в стране после 2020-го. Если вы посмотрите на велоклуб «Минск», то состав команды почти не меняется из года в год. А где новые имена, развитие? Как и во всей стране, просто даются рабочие места. Сидишь, что-то делаешь и должен быть благодарен за это. И никакого просвета.
— Кривошеев говорил, что вы хотели приносить пользу белорусскому велоспорту.
— Когда пожил чуть больше времени в Минске, то понял, что у нас, если тебе помогут с трудоустройством, — останешься должен. К тому же, в Беларуси не дадут осуществить то, что хочешь. А я не тот человек, который будет слепо подчиняться или мириться с глупостью и несправедливостью. Еще было в планах создать спортивный Центр реабилитации и подготовки. Это было бы, уверен, востребовано и профессиональными атлетами, и всеми желающими. Изучал перспективы и в других отраслях… Но мне сразу сказали, что все поделено. Быстро начнут ставить палки в колеса — бесполезно вкладывать.
О победах и допинге
— Довольны карьерой?
— Не на 100 процентов. Были годы, когда находился, наверное, на пике, но в то время выступал в качестве грегори (гонщик, работающий на команду и ее лидера. — Прим. ред.). На каких-то многодневках точно мог быть выше в генеральной классификации. Как и выиграть, по крайней мере, еще пару этапов на «Джиро д`Италия». Но меня останавливали в интересах команды. Впрочем, ни о чем не жалею. Все, чего достиг, — благодаря спорту.
— Была любимая гонка?
— Нравилось выступать в Испании, Италии, Франции. Короче, везде, где были рельефные трассы. А так запомнились победы: этапа на «Джиро» в 2009-м, многодневки «Тур Джорджия» в 2008-м. Кстати, тот победный этап в Италии посетила моя жена. Впервые в жизни увидела велогонку с места событий. Юля еще и беременна была. Потом не раз приезжала на мои старты — это окрыляло.
— 4 сентября, меньше чем через месяц, истекает ваша четырехлетняя дисквалификация из-за положительного допинг-теста на эритропоэтин. В 2019-м вы подробно рассказали об этом. Как оцените спустя время тот инцидент?
— Спать спокойно я стал довольно быстро, пообщавшись в России, Швейцарии с врачами, специалистами и собрав всю информацию. Узнал столько о всяких возможных схемах, что меня отпустило.
— И в чем была причина?
— В деньгах. В моей команде тогда были финансовые сложности. Я устал от этого и сказал, что обращусь в Международный союз велосипедистов (UCI). Если бы промолчал, не было бы, уверен, и той якобы положительной пробы. Я потом писал во Всемирное антидопинговое агентство (WADA), пытался что-то объяснить, но за четыре года не получил ни одного ответа. Показательный момент: команда, за которую тогда выступал, за меня не боролась.
— Вас кто-то обвинял открыто в применении допинга?
— Нет. Круг людей, с кем общался, сохранился.
— Как в США сейчас относятся к знаменитому Лэнсу Армстронгу?
— Лэнс запустил о велоспорте свой подкаст, у которого хватает поклонников. Но есть, конечно, и хейтеры, которые считают, что Армстронг со своими допинговыми скандалами запятнал США.
О майках и дне рождения
— Нет мысли, что вы прославили Беларусь больше, чем страна дала вам?
— Хороший вопрос. Наверное, так и есть. Готовился в основном за свой счет или за счет иностранных клубов, в которых выступал. Помню, на чемпионате Беларуси был скандал — гонку даже задержали. Я не хотел надевать майку Гомельской области. С какой стати? Приехал за деньги своей профессиональной команды, на ее велосипеде. В контракте у меня было прописано, что должен представлять везде именно свой клуб. Область покрывала какой-то минимум с проживанием. В итоге не стал надевать белорусскую майку. Потом меня записали в скандалисты.
— Что думаете о событиях в стране в последние два года?
— У меня 9 августа день рождения. Думал, что перемены два года назад станут отличным подарком. Я на стороне народа. Имидж, имя страны формируют люди, которые там живут, а не один человек. Мне казалось, что лет десять назад в Беларуси еще было развитие за счет того же IT, но в последние годы — сплошной застой, что хорошо видно по спорту. Причем, знаете, создавать репутацию можно очень долго, а вот разрушить ее — в один день. И вернуть все назад потом будет очень сложно.
— Понимаете спортсменов, которые молчат?
— Да. Если у них есть инвестиции в Беларуси, то они рискуют потерять все, начав что-то говорить. Не каждый сможет поехать работать в Китай или строить жизнь заново в США.
— У вас ведь супруга из России. Бывают с ней разногласия из-за нынешних событий?
— Нет. Юля категорически против войны, хотя ее брату, родителям пропаганда промыла мозги. Жена уже устала с ними ругаться. В нашем кругу друзей есть украинцы. И после 24 февраля общение стало не таким, как раньше. На какие-то встречи нас не зовут в отличие от других белорусов. Просто потому, что жена из России.